Генерал-майор запаса А. СУРЧЕНКО

Положение под Москвой в конце ноября и начале декабря 1941 года было крайне тяжелым. Войска Западного фронта вели напряженные оборонительные бои на ближних подступах к столице. На защиту Москвы направлялись все новые и новые силы. Сюда из Воронежа перебрасывали и нашу 18-ю отдельную стрелковую бригаду, которой я командовал.
В состав бригады входило три отдельных стрелковых батальона, два артиллерийских, два минометных дивизиона и отдельные роты: танковая, разведывательная, автоматчиков, противотанковых ружей, саперная и автотранспортная, а также подразделения обеспечения и обслуживания. На вооружении состояло: 76-мм пушек — 12, 45-мм пушек — 18; минометов: 120-мм — 12, 82-мм — 36; танков: KB — 3, Т-34 — 6, БТ-7 — 9; противотанковых ружей — 41; станковых пулеметов — 45; ручных пулеметов — 81. Стрелковые роты насчитывали в среднем по 140 человек. Всего в бригаде имелось 4500 человек.

Комплектовалась бригада курсантами военных училищ и войсковых школ сержантского состава. Рядовой состав имел хорошую одиночную подготовку, но до этого в боях не участвовал. Большинство офицеров получило назначение в бригаду после излечения ранений в госпиталях. Таким образом, и по личному составу и по вооружению бригада представляла собой небольшое, но крепкое соединение. В первой половине дня 2 декабря 1941 года головной эшелон бригады прибыл на станцию Кокошкино Киевской железной дороги. Здесь офицер связи штаба фронта вручил мне распоряжение о подчинении бригады командующему 33-й армией генерал-лейтенанту М. Г. Ефремову, к которому надлежало немедленно явиться за получением боевой задачи.

Короткий зимний день был на исходе. Генерала Ефремова я застал в небольшом блиндаже, устроенном в железнодорожной насыпи, недалеко от платформы Алабино. Вместе с ним находился начальник оперативного отдела штаба армии полковник С.И.Киносян и командующий бронетанковыми и механизированными войсками армии полковник Сафир. Командарм подробно расспросил откуда прибыла бригада, была ли в боях, о ее боевом составе, моральном состоянии солдат и офицеров. По мере моих ответов настроение его поднималось, на обветренном лице появилась улыбка. “Да у вас столько людей, сколько у меня и в двух дивизиях не наберется”, — сказал генерал Ефремов. Следует подчеркнуть, что дивизии 33-й армии в течение длительного времени вели тяжелые оборонительные бои с противником и понесли большие потери.

Генерал Ефремов ознакомил меня с обстановкой на участке армии и соседей, которая за последние сутки значительно осложнилась. От него я узнал, что утром 1 декабря части 258-й пехотной дивизии противника при поддержке 60-70 танков прорвали оборону 222-й стрелковой дивизии у деревни Новая, стремительным броском вырвались на шоссе Наро-Фоминск — Кубинка и стали продвигаться на север, рассчитывая выйти на автостраду Минск — Москва. Выход противника в район Кубинки создавал угрозу флангу и тылу 5-й армии.

Встретив организованное сопротивление со стороны частей 32-й стрелковой дивизии 5-й армии в районе Акулово и понеся потери, неприятельские части у деревни Головеньки свернули на проселочную дорогу и, пройдя около 25 км, 2 декабря достигли района Юшково, Бурцево, создав по дороге промежуточный опорный пункт в районе высоты 210,8.
На левом фланге 33-й армии противник прорвал нашу оборону на участках Атепцево, Слизнево и к вечеру 1 декабря овладел Савеловкой и Мачихино. Кроме того, его войска перешли в наступление из района Звенигорода на Голицыно, стремясь выйти в тыл соединениям 5-й армии. Направление ударов противника в сторону Голицыно показывало, что гитлеровское командование намеревалось охватить фланговые соединения 5-й и 33-й армий.

Для ликвидации прорвавшегося в тыл противника у командующего 33-й армией никаких резервов не было. По его просьбе командование Западного фронта передало ему из своего резерва сосредоточиваемые в районе станций Кокошкино, Апрелевка 18-ю стрелковую бригаду, два лыжных батальона, танковый батальон, артиллерийский противотанковый полк и дивизион реактивной артиллерии.

На наблюдательном пункте командарм объявил свое решение. Оно состояло в том, чтобы сходящимися ударами с северо-востока и юго-востока окружить и уничтожить юшковскую группировку. В дальнейшем — стремительным наступлением в направлении Головеньки ликвидировать прорвавшегося противника и полностью восстановить прежнее положение на правом крыле армии.

18-я стрелковая бригада получила задачу нанести удар из района Тарасково в направлении высоты 203,8 и далее на юго-запад с тем, чтобы не допустить отхода вражеских войск. Левее нас, из леса восточнее Бурцеве в направлении северной окраины Петровское должна была наступать танковая группа (140-й и 136-й танковые батальоны — всего 21 танк) под командованием полковника Сафира с двумя лыжными батальонами с задачей охватить группировку противника с юго-востока. Группа танков (9 танков 5-й танковой бригады) под командованием подполковника Сахно с отрядом пехоты в 140 человек получила задачу нанести удар из района Рассудово на высоту 210,8 с целью не допустить подхода резервов противника на помощь войскам, прорвавшимся в глубину нашей обороны. Исходное положение для наступления войска должны были занять к 15 часам 3 декабря. Атака пехоты намечалась на 15.30 после 10-минутного артиллерийского огневого налета. Условный сигнал атаки — залп дивизиона реактивной артиллерии.

Я попросил командарма разрешить нашей бригаде наступать несколько западнее высоты 203,8, так как знал, что там местность более благоприятна для действий танков. Посмотрев на меня с удивлением, генерал спросил: “Из карты этого заключить нельзя, откуда вы знаете местность”? Я ответил, что до войны провел в Алабино пять лагерных сборов и знаю здесь каждую высотку и лощинку. Кратко повторив полученную задачу, я отправился ее выполнять, напутствуемый пожеланиями боевого успеха.

На рассвете 3 декабря бригада выступила в район сосредоточения — лес южнее Тарасково и к 10 часам вышла в указанный район. У дороги, на опушке леса севернее Юшково, я встретил командира танкового батальона 20-й танковой бригады капитана Терентьева, высланного сюда накануне по распоряжению командующего 5-й армией генерала Л. А. Говорова. Он доложил, что вражеские войска стремились по этой дороге прорваться на автостраду, но успеха не имели. В 200 м в направлении Юшково догорали два неприятельских танка, подожженные танкистами капитана Терентьева. Ближе к деревне, поперек дороги стоял еще один танк, видимо, его настиг снаряд в тот момент, когда он разворачивался. За постройками находились орудия, танки и пулеметы противника.

Во время рекогносцировки и уточнения задач командирам батальонов их заместители выводили подразделения на свои направления.
Во второй половине дня 3 декабря после артиллерийского налета наши части перешли в наступление. Одна из стрелковых рот, которой командовал лейтенант Павлов, ворвалась на северную окраину Юшково. Используя ее успех, предприняли штурм этого опорного пункта и другие подразделения. В это время лыжники, наступавшие вслед за танками, ворвались в Бурцево, охватывая район обороны немцев с юго-запада. Противник нес большие потери. Не выдержав стремительного удара, он начал отход. Отдельным его группам удалось прорваться к высоте 210,8, многие были истреблены на месте.

Для преследования отступавших на запад остатков вражеских войск по распоряжению командарма нами был создан передовой отряд в составе роты танков (10 танков) и посаженной на них роты автоматчиков. Пройдя 10-12 км, отряд встретил организованное сопротивление до батальона пехоты с артиллерией, занимавшего высоту 210,8. Противник держал под огнем все подступы к ней.

Развернувшись с ходу в боевой порядок, передовой отряд атаковал укрепившихся на этой высоте немцев, но безуспешно. Тогда по высоте нанесли удар две девятки наших штурмовиков. Подразделения снова поднялись в атаку. Одновременно со стороны Рассудово подразделение с танками атаковало высоту во фланг. Совместными усилиями наземных войск и авиации исход боя был решен в нашу пользу. Вражеские войска отступили, оставив на поле боя значительную часть боевой техники, О результатах боев в этом районе командующий 33-й армией 4 декабря доносил в штаб фронта: “478 пп противника, усиленный танковым батальоном, в районе Юшково, Бурцеве и лес северо-западнее разгромлен, остатки отошли на запад. В 10.00 наши части овладели выс. 210,8. Весь путь от Юшково до Головеньки разбитые орудия, автомашины, снаряды, каски и пр., т. е. полное впечатление панического бегства”. Овладев высотой 210,8, войска армии продолжали выполнять поставленную задачу.

Прорыв противника на Наро-Фоминском направлении 1-3 декабря 1941 года. (схема)

Немецкое командование все же надеялось развить предпринятое им наступление. В перехваченной утром 4 декабря радиограмме противника указывалось: “Создавайте впечатление наступления, перебрасывайте резервы и переходите к действительным активным действиям. Решительный перелом в нашей операции должен быть создан, боеприпасы и резервы получите”. Однако обстановка изменилась не в пользу противника. Поэтому командир соединения или части, действовавшей в этом районе, вскоре передал по радио: “Доношу, что результаты наши весьма незначительны, инициативу мы потеряли вчера в 17.00”.

Продолжая наступление, части 18-й стрелковой бригады, взаимодействующие с ней лыжные батальоны и танковая группа к исходу 4 декабря вышли к реке Наре и закрыли брешь в нашей обороне у деревни Новой. К утру следующего дня усилиями войск 33-й и 43-й армий положение было восстановлено и на участке южнее Наро-Фоминска. Наступление противника в районе Звенигорода также закончилось провалом.

В упорных боях 1-5 декабря вражеская группировка, действовавшая на наро-фоминском направлении, была разбита. Опасность, угрожавшая нашим войскам, прикрывавшим на центральном участке фронта подступы к Москве, была устранена. На поле боя противник оставил сотни убитых солдат и офицеров, десятки подбитых и сожженных танков, орудий, минометов, автомашин и другого военного имущества.

Успех, достигнутый войсками 5-й. армии под Акулово и 33-й армии под Юшково и Бурцево и южнее Наро-Фоминска, знаменовал собой перелом в действиях наших войск на этом участке Западного фронта. Прорыв противника в районе Наро-Фоминска был последней отчаянной попыткой гитлеровского командования изменить положение на этом направлении в свою пользу, но он закончился для него полной -неудачей. Правильное распределение сил, ясность и простота маневра, воодушевление, с которым сражались советские воины, привели к успеху.
Не имея достаточного времени на подготовку, наши войска с ходу нанесли удар и разгромили сильного, упорно сопротивлявшегося врага. Борьбе с прорвавшейся вражеской группировкой способствовала стойкая оборона наших войск на флангах, не позволивших противнику расширить фронт прорыва, а также успешные действия штурмовой авиации, контролировавшей подходы к району боев.

Ликвидация прорыва противника 3-5 декабря 1941 года (схема)

К нашим недочетам следует отнести стремление подразделений и частей к фронтальным атакам и неумение решительно выходить на пути отхода противника, что не позволило нам добиться полного его окружения как в районе Юшково, Бурцево, так и при бое за выс. 210,8. То, что передовой отряд для преследования противника был выделен не заранее, а в ходе боя, отрицательно сказалось на темпах наступления наших войск.

С выходом на реку Нара бригада перешла в подчинение командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Л. А. Говорова. 6 декабря генерал Говоров собрал командиров соединений и кратко охарактеризовал обстановку. Он сообщил, что во время ноябрьского наступления противник не добился стоявших перед ним целей. Немцы, потеряв много людей и боевой техники, вынуждены были приостановить наступление. Их силы разбросаны на огромном пространстве вдали от основных баз. “Сегодня, 6 декабря, — торжественным голосом продолжал командарм, — фланговые группировки нашего Западного фронта севернее и южнее Москвы перешли в контрнаступление. Войска правого крыла 5-й армии силами четырех дивизий и одной стрелковой бригады, со средствами усиления также переходят в наступление с задачей прорыва обороны противника и выхода на тылы истринской группировки для последующего ее разгрома. Готовность войск к наступлению 10 декабря. В полосе наступления армии с рубежа Локотня, Колюбаково вводится в прорыв 2-й гвардейский кавалерийский корпус с задачей перехватить пути отхода противника на Рузу”.

После этого с нами были проиграны на картах наступательные действия в соответствии с полученными задачами. Особенно обстоятельные указания давал генерал Говоров по артиллерийскому обеспечению стрелковых войск, сводившихся к непрерывной поддержке артиллерийским огнем наступающей пехоты и танков. В оставшееся до начала наступления время нам предлагалось тщательно изучить оборону противника, провести рекогносцировку с подчиненными, поставить им боевые задачи, увязать взаимодействие, обеспечить части материальными средствами.
Войскам предстояло решать очень трудные задачи при прорыве обороны противника. В полосе наступления бригады и наших соседей передний край его обороны проходил по западному берегу реки Москвы. Никаких плацдармов на противоположной стороне реки мы не имели. Трудность атаки на первом этапе наступления заключалась в том, что из-за слабого льда на реке танки могли быть использованы лишь после того, как пехота захватит плацдармы на противоположном берегу и обеспечит устройство переправ.

В ночь на 11 декабря части бригады заняли исходное положение для наступления. В морозное ясное утро 11 декабря над заснеженными полями Подмосковья загрохотали сотни орудий и минометов. После непродолжительной артиллерийской подготовки перешла в наступление пехота соединений 5-й армии. Но сильный огонь вражеской артиллерии и минометов сводил на нет все наши усилия. В первый день наступления частям бригады захватить плацдарм на западном берегу реки Москвы не удалось.

В связи со сложившейся обстановкой в течение следующей ночи на тех участках, где планировались атаки частей бригады, были дополнительно выдвинуты орудия прямой наводки, и это обеспечило успех. Наша артиллерия надежно подавила огневые точки, и подразделения 18-й стрелковой бригады захватили плацдарм на противоположном берегу реки Москвы, но, подойдя к укрепленному населенному пункту Улитино, они дальше продвинуться не могли. Захват плацдарма все же позволял саперам приступить к постройке переправы для танков. Они сделали на льду настил из бревен и хвороста и залили его водой. Благодаря этому к утру 13 декабря нам удалось переправить на западный берег часть своих танков. После короткого артиллерийского огневого налета стрелковый батальон капитана Нефедова атаковал Улитино во фланг. Три танка Т-34 с десантом автоматчиков на них, ведя огонь, на большой скорости ворвались в село. Противник, ошеломленный дерзостью танкистов и автоматчиков, в какой-то мере растерялся. Вслед за танками в село ворвалась наша пехота и заняла его.

С группой офицеров штаба бригады направляюсь в эту только что освобожденную деревню. Бросилось в глаза большое количество домов, приспособленных к обороне: в стенах пробиты бойницы, окна завалены мешками с землей, много блиндажей с прочными перекрытиями. Вокруг все напоминало о недавнем жарком бое — много брошенного оружия и десятки уничтоженных гитлеровцев.
На северной окраине деревни стояли три танка Т-34.

— Почему стоите, а не впереди с пехотой, — спрашиваю командира танкового взвода.
— Нас оставил здесь командир батальона, которому мы приданы, до выяснения обстановки. Когда нужно двигаться он сообщит. Было ясно, что молодой командир батальона допустил оплошность, лишив себя такой серьезной поддержки, как взвод танков. Стрелковые подразделения ушли дальше. Шум боя слышался километрах в трех-четырех к северо-востоку от Улитино. Отдаю распоряжение посадить по восемь автоматчиков на танк и двигаться в сторону передовых стрелковых подразделений. Вслед за ними двинулась и наша группа.

Дорога шла через лес. Вскоре мы наткнулись на лесной завал. Впереди слышалась ружейно-пулеметная стрельба и изредка разрывы снарядов. Завал мог быть минирован, преодолевать его было небезопасно, а продвижение по густому старому лесу отнимет много времени. Поворачиваем на просеку. Направление ее немного отклонялось от нашего маршрута, но иначе попасть к передовым частям было нельзя. Танки шли на большой скорости, поднимая вихри снежной пыли. Вскоре мы выехали на шоссе, идущее из Локотни на Звенигород. Деревня Дьяконово, на которую наступали наши подразделения, оставалась вправо и позади нас. Не ставя перед собой такой цели, мы чисто случайно оказались в ближайшем тылу противника.

Когда танки остановились и приглушили моторы, где-то рядом послышались артиллерийские выстрелы. Выйдя на опушку леса, мы увидели на большой поляне, метрах в трехстах, три 105-мм орудия, направленные в сторону Дьяконово, за которое вели бой подразделения 18-й стрелковой бригады. Ведя огонь, вражеские артиллеристы не слышали шума моторов наших танков, скрытых от них лесом. Я понимал, что не дело командира бригады с тремя танками и взводом автоматчиков действовать по тылам противника, нужно было управлять боем подчиненных частей. Но в данном случае не только представлялся редкий случай расстрелять вражескую батарею в упор, но и помочь пехоте в овладении Дьяконово.

Решение согрело быстро: уничтожить батарею противника и продолжать движение с целью овладения опорным пунктом. На малой скорости, с приглушенными моторами танки скрытно занимают огневую позицию на опушке леса. Каждому танку указываю цель. Команда “Огонь!”. Одни за другим раздались выстрелы. Каждый танк выпустил по три снаряда. Прямым попаданием орудия были разбиты, большая часть прислуги уничтожена.
Не теряя времени, приказываю вывести танки на дорогу. По карте устанавливаю, что если продвинуться вперед на полтора километра, то можно выйти к объекту атаки с тыла. Объявляю задачу танкистам и автоматчикам: внезапным ударом танкового десанта с тыла овладеть деревней Дьяконово. Подан сигнал к движению. Танкисты и автоматчики устремляются вперед. Село Дьяконово расположено на большой поляне, подступы к нему с тыла были открыты.
Появление автоматчиков и танков в тылу и дерзкая их атака вызвали панику в стане врага. Наступавшие с юго-запада стрелковые роты, увидев в тылу фашистов наши танки, также поднялись в атаку. Решительность и неожиданность атаки танкистов и автоматчиков обеспечили разгром вражеского подразделения и захват его опорного пункта. В бою было уничтожено много солдат противника, захвачено шесть минометов, двенадцать малокалиберных пушек, семь пулеметов.
В тот день мы продвинулись на 10-12 км. Соседняя слева 19-я стрелковая дивизия полковника Л. И. Утвенко захватила крупный населенный пункт Колюбаково. Противник был сбит с занимаемого оборонительного рубежа на широком фронте и под ударами наших войск отступал.

Атака опорного пункта в деревне Дьяконово 13 декабря 1941 года (схема)

17 декабря бригада приступила к преследованию противника с задачей выйти в район Сафониха, Углынь и перерезать пути отхода немецким частям со стороны Звенигорода. Передовой отряд в составе 7 танков и группы автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Леонова должен был выйти в село Онуфриево на пути отхода вражеских подразделений. Следуя по лесной дороге, отряд углубился в оборону противника до 20 км. Достигнув Онуфриево, старший лейтенант Леонов расставил на восточной окраине села за домами танки и приказал их замаскировать. Он указал позиции отделениям. Через некоторое время наблюдатели доложили, что по дороге в сторону Онуфриево двигается большая группа фашистских солдат. Танкисты н автоматчики быстро приготовились к бою. Подпустив противника ближе, Леонов открыл по нему в упор уничтожающий огонь. Внезапный удар был ошеломляющим. Среди гитлеровцев поднялась паника. В короткое время группа противника была разгромлена. К вечеру того же дня к передовому отряду подошли наши остальные части.

Боевой опыт подразделений 18-й стрелковой бригады, как и многих других соединений и частей, убедительно говорит о том, что победу над врагом завоевывает тот, кто не боится брать на себя ответственность за принятое решение, творчески подходит к выполнению боевых задач, действует умело, инициативно, находит и использует все возможности для нанесения противнику внезапных ударов. В условиях суровой зимы 1941 года и глубокого снежного покрова наши подразделения и части показывали умелые действия и высокий наступательный порыв, помогавшие им добиваться победы над сильным и коварным врагом.